Накануне долго сражалась с вайфаем. Ходила мириться с портье, которому нагрубила перед этим. Вайфай поддался только на смену полярности у вилки WLAN, как научил когда-то — эх, не помню имени — ботаник и умница, на год старше учился в матклассе 84-й львовской школы.
Поэтому особо не выспалась, — уж очень долго грузила фотографии.
Эрфурт же знаю лишь по истории с журналом «Мир дизайна». Тогда рекламу давали, обоев под покраску. Они назывались именно так. Инновационное мышление моего коллеги по рекламному отделу выдало отличную идею: вклеить в каждый номер журнала по листу таких фактурных обоев А4 формата.
Журнал вообще был необычным. Чего стоило его оформление — с вырубленным окошком в обложке. Квадратное окошко каждый выпуск оформлялось по-новому.
В поезде Нюрнберг-Эрфурт. Забежать удалось в самый первый по ходу вагон, в зону особой тишины. После вчерашних истошных «Nein!!!» это особенно ценно. К счастью, пара мест не зарезервирована, можно усесться. Прямо передо мной за стеклянной временно тонированной перегородкой — кабина машинистов. Могу немножко подглядывать за дорогой.
Человек в фиолетовых носках с ананасами читает «Things to make and do in the fourth dimension» by Matt Parker. Объясняет своей соседке, что это что-то математическое. Увы, я совсем не понимаю немецкий.
Машинистам постоянно носят кофе. Возмутительнее всего, это делает девушка — билетный контролер. Что еще возмутительнее, я страшно замерзаю с этим их кондиционером, упорно дующим по ногам. На дворе меж тем солнце и жара. Приходится поднимать ноги на приступочку и обматывать их курткой. Чувствую себя французом под Москвой. Впрочем, поднимать ноги на приступочку стали по моему примеру все, и человек с ананасами тоже.
Уж Тюрингия (должна быть дубовая, вот и проверим). Айзенах просвистели минут за сорок до прибытия. От вокзала до апартаментов пришлось идти пешком дольше, чем я ожидала. От Карл-Маркс-Плац(!) отходит Пушкинштрассе(!!). Зона вилл начинается чуть дальше. Довольно долго шагаю, грохоча колесиками чемодана по камушкам, в окружении вполне восточногерманских построек советского периода.
Вилла в парке. Ближе к месту назначения дома начинают становиться все загороднее и все индивидуальнее. Запах в доме сбивает меня с толку. Должен быть «как в Германии» (старым домом и отдушками, отбивающими запах старого дома), а пахнет «как в Финляндии» (свежестью, моющими средствами). Мягкая щекочущая травка засажена у входа в мои отдельные апартаменты. Тихо. Цветы, земляника настоящая, грибы фарфоровые, каноэ лежит на дровянике и кругом растут и пахнут старые хвойные деревья.
Выясняется, что могла и на трамвае доехать. Еще выясняется, что вайфая у меня в жилье — нет. И вряд ли появится. Впрочем, Марина очень гостеприимна, старается помочь изо всех сил. Если не появится, устрою соцсети детокс на два дня. Конечно, побаиваюсь, что меня сразу забудут.
Слегка тягостное чувство. Отчасти чувство вины. Вдруг до меня доходит, почему в Эрфурте есть так развеселивший меня перед поездкой еще Юрий-Гагарин-Ринг. И Горькийштрассе.
Отправляюсь в центр почему-то без энтузиазма. Впрочем, это я сама поверила одному местному русскому гиду, что Эрфурт — жемчужина. И остановилась именно здесь, хотя изначально планировала Веймар.
Ладно, в крайнем случае отсижусь с видом на сад. Каникулы у меня или что, в самом деле. Потому будут еще активные культурные центры.
Оказалось, здесь постсоветское уныние граничит с весьма неплохо сохранившейся стариной. Фахверковые дома, узкие улочки, из открытых окон ратуши на Рыбном рынке внезапно доносится еврейский танцевальный наигрыш.
Бреду по центру уставшая, не реагируя на красоту. Понимаю свою дочь, которая иногда ненавидела меня, наверно, в наших путешествиях. В фалафельной выбираю из попить — пихтовый напиток Wostok. На вкус почти как Байкал.
Никогда не пробовала фалафель. Вот и попробовала. Выбрала самое популярное, кажется, место. Пахнет вкусно, за сотни метров люди несут еду именно отсюда, хотя вокруг кебабных и донёров еще несколько.
Столики украшены плиткой с геометрическими восточными калейдоскопными узорами. Вдруг соображаю, что запрет на изображение живых существ и растений на самом деле весьма гуманен, с одной стороны. Ведь если у художника не получится, в какое уныние он должен погрузиться. Творцов просто жалеют.
Мюллер Тургау и медовые абрикосы примиряют меня с усталостью и отсутствием интернета. За стеной уютно темнеет. Завтра еду к Баху.
