Мне пришлось учить английский, чтобы ездить в Италию. Не совсем так, конечно. Не только в Италию, а ещё и в Германию, в постоянно навещаемую Финляндию, и в остальную Европу. И по миру, в случае чего. Английский же нужен для международного общения.
Выбирала учителя по скайпу я придирчиво. И в соцсетях, и по объявлениям. Искала носителя, конечно. Нашла уникального англичанина, который жил в России и в своих текстах-заметках о здешнем быте делился наблюдениями об особенностях планировки наших хрущёвок, расположения выключателя в санузлах (внутри!) и своем отношении к туалетной бумаге «54 м удовольствия».
Оказалось, что он не в Питере, а в Омске — живет и преподаёт. Хотел в Питер, но почему-то визу не дали, или разрешение на работу, не помню.
Уроки вёл с кухни. Моё утреннее время пересекалось с его обеденным, и так я сходу выучила доселе неведомое мне слово stew — Алекс демонстрировал тушёные овощи. Лучший пример мнемотехники! Или сидел перед экраном с огромной кружкой, из которой постоянно отпивал.
Темы для разговоров он предлагал самые неожиданные для меня: об отношениях в семье, о поколениях, об истории и культурных особенностях России и Англии. Мой школьный и институтский опыт включали набор самых скучных и малоинтересных тем именно для общения. Мы с сестрой, уча школьный инглиш, потешались, например, над забавным в стихе «We see a Lenin portrait» — «Висит э Ленин пОртрет».
А ещё мой учитель, общаясь с омскими студентами, отлично знал русский сленг, даже прислал мне запись передачи омского ТВ со своим участием, где как-то выступал в качестве эксперта.
Готовясь к урокам Алекса, я стала задумываться о своей семейной жизни. Возможно, только тогда я начала читать нон-фикшн на ставшую актуальной для меня тему отношений. Одна из первых книг, которую он мне порекомендовал, стала «Мужчины с Марса, женщины с Венеры». Довольно односторонняя, эта книга, тем не менее, помогла мне расширить свой взгляд на проблемы в собственной семье.
Конечно, наши занятия сильно продвинули меня в практическом использовании языка. Мой исходный уровень разговорного языка, даже после шести лет изучения в школе, пяти в институте и еще пары-тройки лет суммарно — то там, то сям, в ожидании несостоявшегося переезда в Финляндию, равнялся примерно «Чай хочу! Чай сколько стоит?»
Буквально после пары-тройки месяцев занятий, поехав в Милан, я смогла поддержать беседу-другую, внутренне подготовившись и удачно ввернув одну-две правильно составленные фразы. За весь разговор. Лучше — предварительно выпив бокал вина. И то — прогресс!
Не только развитие своего разговорного языка, но и начало попыток что-то поделать с собой и со своими отношениями в семье я связываю именно с этими уроками. Почти так же, как у Распутина в «Уроках французского», мои сеансы английского стали уроками другого возможного взгляда на свою жизнь.
Фото — позаимствовано у моего преподавателя английского Алекса.
